Особняк Тарасова – московская Италия
Понедельник, января 30, 2017
Этот знаменитый особняк знают многие. Стоит только отойти с Патриарших прудов в сторону Спиридоновки, как вашему взору предстанет великолепное здание. Однако немногим удалось побывать внутри.
Мы уже когда-то писали про этот особняк, а сегодня предлагаем ознакомиться с его интерьерами —>
Далее передаём слово нашему постоянному автору Василию П. Все фото в этой публикации также его авторства.
На углу улицы Спиридоновка и Большого Патриаршего переулка стоит большой серый особняк, очень напоминающий итальянские палаццо эпохи Возрождения. Этот уголок Италии в Москве называется Особняк Тарасова или просто Дом Тарасова, сейчас его занимает Институт Африки РАН.
Стоит немного рассказать о семействе Тарасовых. Это семья черкесских армян из Армавира. Изначально их фамилия звучала как Торосян, но позже русифицировалась, и все они стали Тарасовыми. Основателем династии считается Аслан Тарасов, занимавшийся бизнесом на юге России. Его сын, Гавриил Асланович Тарасов, стал владельцем Екатеринодарской Большой мануфактуры. Основное богатство ему принесла торговля ватой. Позже он значительно расширил профиль своей деятельности, торговал нефтью, зерном. Наконец, в 1902 году вместе со своими братьями Александром и Михаилом перебрался из Екатеринодара в Москву.
Известный московский коллекционер Петр Щукин вспоминал: «Вначале братья Тарасовы жили весьма скромно; ездили по железной дороге в третьем классе, возили с собой мешки с сухарями из черного хлеба, которыми питались дорогой, носили зимой потертые бараньи шубы, но потом они разбогатели, и мы увидели их в собольих шубах с бобровыми воротниками».
Участок для строительства особняка Гавриил Тарасов приобрел в 1907 году и место это выбирал тщательно. Здесь, на Спиридоновке, проживала городская элита. Достаточно сказать, что особняк Тарасова стоит прямо по диагонали от знаменитого особняка Зинаиды Морозовой, построенного архитектором Шехтелем, ныне это Дом приемов МИД (см. нашу публикацию про особняк и его интерьеры). Место это было очень престижным и перебравшемуся не так давно в Москву Гавриилу Тарасову необходимо было иметь статусный дом, достойный того места, которое он хотел занять в верхушке социальной пирамиды Москвы.
Строго симметричный, лишённый входных дверей фасад по Спиридоновке практически буквально воспроизводит рисунок фасада палаццо Тьене, выстроенного Андреа Палладио в Виченце в 1542—1553 годах. Единственное изменение копии относительно прототипа — увеличенная высота первого этажа. Следуя пропорциям венецианского Дворца дожей, архитектор Иван Жолтовский сделал первый этаж на 1/13 более высоким, чем второй. Таким образом верхний этаж воспринимается облегчённым относительно массивного первого этажа. Как и почему Жолтовский выбрал за образец фасадов именно палаццо Тьене — осталось неизвестным.
Этот московский дом интересен цельностью выраженного в нем стиля Возрождения, от фасада до фурнитуры дверей и окон. Кстати, ничего из первоначальной обстановки особняка до наших дней не дошло. Более того, вообще неизвестно, была ли завезена сюда мебель после окончания строительства.
В ежегоднике «Московский архитектурный мир» за 1912 год особняк Тарасова назван «сказкой былых времен». Дом на Спиридоновке вошел в число богатейших и интереснейших с точки зрения архитектуры сооружений Москвы того времени. Его парадные фасады отличаются монолитностью и массивностью. Облицовка первого этажа имитирует гранит, а второго — мрамор, но выполнен дом из бетона.
В той части особняка, которая располагается вдоль Спиридоновки, на фасаде нет входа и это придает зданию особенную монументальность. Эта часть дома предназначалась для приемов.
Если помещения вдоль Спиридоновки были парадными, то комнаты вдоль Большого Патриаршего переулка предназначались для проживания членов семьи Тарасова, но их внутреннее убранство было не менее пышное, чем в парадных залах. Расположение комнат вдоль Большого Патриаршего переулка и вдоль Спиридоновки – анфиладное, т.е. из одной части дома в другую можно было пройти не по коридору, а через комнаты.
В доме были использованы самые передовые технические решения того времени. Отопление для каждой из двух квартир дома было отдельное. Трубы проведены в толще стен, во всех комнатах размещены радиаторы парового отопления. В доме было электричество и санузлы. Для подъема и спуска белья, посуды, для подсобных работ на черной лестнице был сделан грузовой лифт. В здании работала собственная прачечная.
Строительство особняка шло с 1909 по 1912 годы. Гавриил Асланович умер в 1911 году, не дожив до конца строительства. О заказчике напоминает латинская надпись на парадном фасаде «GABRIELUS TARASSOF FECIT ANNO DOMINI M», что означает: «Габриэль Тарасов сделал в году от Рождества Христова 1000…». Видимо, после латинской М, обозначающей тысячу, должны были проставить окончательный год, но его так и не проставили из-за последующих событий, начала Первой Мировой войны и затем революции.
Дом достраивали сыновья. Им пришлось даже писать заявление в управу о своем несогласии со столь высокой пошлиной на наследство: «….постройки нашего владения, правда, могут быть отнесены некоторым образом к богатым, но это богатство условно, конечно, постройка будет богатой, если она сложена из дикого камня, гранита, но та же постройка, сложенная из простого кирпича, которому посредством бетона придан вид глыб дикого камня, будет иметь уже другой характер, т.е. небогатый… Внутренняя отделка этих особняков также обычная, исключая плафона потолка расписанного художником, но и эта отделка совсем не так уж и дорога, что мы можем подтвердить счетами». Тем не менее, управа не согласилась с претензиями наследников, и им пришлось выплатить полную сумму.
Наследникам Георгию и Саркису так и не довелось пожить в этом доме, так как в 1917 г. сыновья Гавриила Аслановича навсегда покинули Россию. Сейчас единственная ветвь потомков Гавриила Тарасова проживает во Франции.
Стоит отметить, что печально известный театрал и меценат Николай Лазаревич Тарасов приходился Гавриилу Аслановичу племянником. Один из потомков Тарасовых, Лев Асланович Тарасов, вошел в мировую культуру под именем Анри Труайя, известного французского писателя, лауреата Гонкуровской премии и члена Французской академии. Из рода тех же Тарасовых происходит и прославившийся в 1980-е первый легальный советский миллионер Артем Михайлович Тарасов. Замечу, хотя он всюду представляет себя потомком Гавриила, на самом же деле он потомок одного из братьев Гавриила.
После революции и до 1937 года здание занимал Верховный Суд СССР. В 1937 году сюда въехало посольство Германии. В послевоенные годы его занимало посольство Польши. С 1979 года в доме располагается Институт Африки Российской Академии наук. Как считается, великолепный особняк Институт получил благодаря своему тогдашнему директору, Анатолию Громыко, сыну всесильного министра иностранных дел СССР Андрея Громыко. Анатолий Громыко был директором Института с 1976 по 1991 год. Кстати, он еще жив, а его династия продолжается. Сын Анатолия Громыко — Алексей Громыко в 2014 году сменил академика Николая Шмелева на посту директора Института Европы РАН, а в 2016 году избран членом-корреспондентом РАН, как и его отец.
Современная офисная мебель, находящаяся ныне в помещениях института, не представляет никакого интереса, поэтому в рассказе акцент будет сделан на убранстве потолков. Впрочем, начнём не с них.
Не зря это здание называют итальянским дворцом, есть в нём и внутренний дворик – характерная черта настоящих палаццо. В нем всегда одинаково тихо и уютно.
В центре его расположен фонтан (сейчас не действующий) и садовые скульптуры.
Время появления скульптур неизвестно, но точно после окончания строительства и до размещения здесь института Африки.
Въезд в дом был со стороны Большого Патриаршего переулка и сейчас выглядит так:
Это был сквозной арочный проезд, ведущий во внутренний двор. Сюда приезжали на экипажах, а позже сыновья Тарасова пользовались автомобилями. Въездные арки соединяли две части дома и в то же время разъединяли их. Над арками были открытые террасы. На крыше был балкон с балюстрадой и верандой, по которой можно было перейти из парадной части дома в жилую.
К сожалению, в 1920-е годы террасы пришлось закрыть, эксплуатировать их в нашем климате было неудобно. На современном фото выше видно, что между белых колонн террасы теперь остекление.
Въездная арка также была закрыта. Сейчас на месте этого сквозного проезда находится библиотека Института Африки.
Если с фасада проезд во двор имел одну арку, то со стороны двора арок были три. Теперь они застеклены. Анфиладные дверные проемы сохранились, но прикрыты шкафами с книгами.
В библиотеке сохранились сводчатые потолки, колонны ионического ордера, а также большой фонарь на цепи. Глядя на него, сразу понимаешь, что фонарь уличный.
Дореволюционный вид арки:
Двойные двери и пространство между ними свидетельствуют о том, что здесь был выход на улицу.
Дверь библиотеки – бывшая входная. От нее сохранился ключ — настоящий золотой ключик!
Раньше им открывали вход в парадную часть дома, а теперь запирают библиотеку. Ручка двери тоже сохранились.
Тарасов полностью отдал внешнее и внутреннее оформление особняка на волю архитектора и художников, поставив только одну задачу: «Главное – роскошь!». Особняк славен именно росписью потолка, к которой были привлечены известные театральные художники Игнатий Игнатьевич Нивинский и Евгений Евгеньевич Лансере. Нивинский расписывал квартиру хозяев, а Лансере – залы приемов. Росписи потолков – это стилизация под стиль Возрождения. Рисовали художники по сырой штукатурке. Фрески дома — копии известных произведений Пинтуриккио, Тинторетто, Тициана, Джулио Романо и стилизации под ренессансную живопись.
В Синем зале – роскошный кессонированный потолок, украшенный лепниной и росписью, по периметру фриз с барельефами – это позолоченные танцующие путти. Сейчас этот зал принадлежит библиотеке.
Малый Зал приемов расположен на углу Спиридоновки и Большого Патриаршего переулка. Теперь в нем находится читальный зал библиотеки.
Тут уже создаётся полное ощущение итальянского дворца. Потолок тоже кессонный. В данном зале его ячейки-кассеты большие, их девять. Они заполнены фресками работы Евгения Лансере на тему «Подвиги Персея». Под потолком идет фресковый фриз с атлантами, которые как бы держат этот потолок. На этом же фризе под сценами из мифов видны подписи к ним на латыни.
Центральная картина: «Персей— герой древнегреческой мифологии, сын Зевса и Данаи, получает от Гермеса шлем»
В этом зале находится красивая люстра.
Персей и Андромеда.
Персей побеждает Медузу Горгону.
На фризе внизу есть подпись на латыни «Медузу со змеиными волосами Персей побеждает». Обратите внимание, могучие атланты держат потолок и «тяжелый занавес», тут есть еще и театральный эффект. Это неслучайно, ведь автор фресок Евгений Лансере много работал как театральный художник.
Даная. Подпись на фризе: «Даная от дождя золотого зачала».
Персей и Атлант, держащий на плечах небесный свод. Подпись на фризе внизу «Так появились горы Атлас».
Зевс – отец Персея
Даная – мать Персея.
Сам Персей.
Из Малого зала мы попадаем в Большой зал приемов. В наше время он используется для проведения собраний института. Он стал таким в то время, когда этот дом занимал суд, а до этого был поделен на две комнаты, граница которых отчетливо видна (выступ стены).
В первой части в глубоких ячейках кессонного потолки – фрески с музами и девушками с музыкальными инструментами. Таким же образом расписан фриз по периметру потолка. Возможно, тут должен был быть музыкальный салон.
В дальней части комнаты была парадная столовая. По обе стороны от камина находятся двери. В одну из них вносили новые блюда, в другую выносили.
Здесь находится один из трех каминов дома. Все они действующие, сотрудники института ими пользуются. Камины сделаны из искусственного камня.
По периметру очень широкий фриз с росписями в технике гризайль, создающей эффект объемных барельефов. На вертикальных частях потолочных балок множество мельчайших картин. Это работа учеников Строгановского училища, поэтому все картинки уникальны и не повторяются. Это не объемные барельефы и не мозаика, это всё росписи.
Парадная лестница сделана из искусственного камня, обладающего такой прочностью, что ступеньки не истираются вот уже более 100 лет. Как говорят, ступеньки лестницы имеют такую высоту, что по ней можно бегать долго и не уставать.
Привлекает внимание расположенное над лестницей мозаичное панно «Освобожденная Африка», появившееся в институте в 1980-е годы. С убранством особняка оно не вяжется, но само по себе весьма необычное и тоже является памятником своему времени.
Мы снова обращаем все внимание на потолок, он тоже кессонированный деревянный, очень эффектный. Здесь чередуются черно-золотые изображения орлов и дубовых веток на черно-золотом фоне.
Почему-то в некоторых описаниях можно прочесть: «Орлы на потолке появились в то время, когда здание занимало польское посольство». На самом деле это не так. Орел на гербе Польши не черный, а белый, а дуба в гербе Польши вообще нет. Тут самое время вспомнить дубы, которые встречались уже на фризе в Синем зале. Дуб был одним из символов Тарасовых, означавший силу хозяина дома, а орел – это символ власти. Однако основной аргумент – сделанные до революции фотографии, на которых мы уже видим такой потолок.
В завершение рассказа стоит показать парадную лестницу жилой части. Холл нижнего этажа имеет сводчатый потолок, весь расписанный Нивинским. Тут сочетание имитации мозаики и объемной живописи.
Мне удалось посмотреть те помещения, которые занимает библиотека. Однако в особняке множество других великолепно отделанных помещений. В одних сидит руководство института, а другие сдаются арендаторам, и увидеть их не так-то просто. Но даже то, что удалось посмотреть, впечатляет.
***
Публикация подготовлена: Василий П. Фото автора.
