Прогулка с Евгением Герасимовым
Четверг, ноября 4, 2010
Его кино началось с улицы. В наш век повсеместных кастингов история о том, как пытливый взгляд ассистентки режиссера «выцепил» из гурьбы мальчишек будущего народного артиста, кажется экзотикой. Но тогда все было именно так. Потом Москва вместе со всей страной узнала его и как режиссера. А в начале нового века Герасимов вдруг круто сменил амплуа, переквалифицировавшись из народного кумира в народного избранника. Разные роли, разные сферы, а коренной статус, пожалуй, один. Москвич. Москвич по рождению, москвич по жизни, москвич по сути… От молодого актера — до народного артиста, от режиссера – до депутата.
Свою московскую историю нам поведал многоликий Евгений Герасимов —>
ГИМНАСТИКА ПО ЛЮБВИ
Когда стоишь в пробке на Садовом кольце, слегка нервничая под пристально-тяжелым взглядом нависшей над тобой высотки МИДа, кажется, она — это единственное, что сегодня осталось от старой доброй советской Москвы. А ведь совсем рядом, за поворотом, притаилась трогательная в своей умиротворенности и скромности Плющиха, навсегда увековеченная в названии любимого многими фильма. Здесь жизнь кажется остановившейся в том хорошем времени, когда во дворах играли в домино, всем миром обсуждали новости и проблемы и так же, сообща, жили в радостном ожидании большого и светлого будущего.
Тихо в старом плющихинском дворике, куда Евгений Герасимов пригласил нас на прогулку. Даже и не верится, что где-то рядом шумит-гудит и стреляет выхлопами вечно спешащая сильно деловая Смоленка. И только верхушка неустанно следящей за нами МИДовской башни, выглядывающая из-за старых московских крыш, напоминает о том, что мы в самом центре столицы.
— Хорошо здесь, правда? — Евгений Владимирович с удовольствием вдыхает осенний воздух. — Я люблю сюда приезжать, хотя это и не так часто получается. Дома моего детства уже нет, но этот двор мне тоже хорошо знаком. Тут почти все по-старому. Я родился на этой улице, так что это все места моего детства. Плющиха, Арбат, Смоленка, многочисленные Ростовские переулки — с каждым из них столько связано! Во времена моего детства район назывался Киевским. Здесь, кстати, расположен Дорогомиловский загс, в котором я был зарегистрирован, а много лет спустя именно в нем мы с супругой расписывались. Помню, когда гуляли свадьбу, поднялись на горку, с которой открывался потрясающий вид на Москву-реку и панораму Киевского вокзала. С этой самой горки я в детстве катался, стоя на ногах. Причем однажды чуть не попал под машину, хотя их тогда по набережной совсем немного ездило (улыбается).
У нас был очень дружный двор, и все жильцы, вне зависимости от возраста, выходили поиграть в пинг-понг. Причем совершенно нормальными считались состязания, когда в одной паре сражались молодые ребята и дворовые «ветераны». Я как раз относился к последним. Спорт вообще был для меня неотъемлемой частью жизни: я занимался волейболом, любил футбол и хоккей, а однажды даже записался в секцию гимнастики.
Все началось, как водится, с любви. Хотя тогда стрела Амура настигла не нашего героя, а его ближайшего друга Кольку. Мальчишки учились в 3—4-м классе, когда к ним в школу пришла очаровательная девочка-гимнастка. Колька сразу же влюбился без памяти и, желая как можно чаще лицезреть объект своего обожания, решил записаться в тот же самый спортзал, который посещала она. За компанию пригласил и приятеля.
— Помню, я пришел к назначенному времени. С собой у меня была спортивная сумка, в которой лежали дефицитные китайские кеды, естественно, на вырост, синее спортивное трико с пузырями на коленях и отличные волейбольные трусы, не имевшие никакого отношения к гимнастике. Нас попросили сделать первое упражнение — подтянуться на перекладине. А так как я всегда был очень крепкий, сильный, спортивный, то справился с этим заданием лучше всех. Потом поразил всех тем, что без помощи ног взобрался по канату. В общем, меня приняли. А Колька, кстати, так и не пришел…
НА МОСФИЛЬМ — С ПЕРОЧИННЫМИ НОЖАМИ
Примерно в это же время Герасимов начал сниматься в кино. Как-то после школы он вместе с приятелями шалил на улице. Мимо проходила ассистентка режиссера. «Мальчишки, что это вы хулиганите? Давайте лучше в кино сниматься!», — обратилась она к шумной компании. Предложение было принято на ура, и простые советские школьники, вмиг возомнившие себя киногероями, с большим энтузиазмом начали распределять роли. Тому, кто побойчее, доверили играть индейцев и разбойников, более спокойным — разведчиков… В итоге уроки оказались невыученными, что и выяснилось после того, как одного из «актеров» вызвали к доске. «А мы теперь артисты — нам учиться ни к чему!» — невозмутимо ответил мальчуган на недоуменные вопросы учительницы. «Да? И кто же у нас здесь еще артист?» Уже через минуту все герои дня были известны…
— В то время страшилки о похищениях детей передавались из уст в уста, — продолжает Евгений Владимирович, — и нам строго-настрого запретили идти на кинопробы. Правда, потом ассистентка все-таки дозвонилась до наших родителей и договорилась о встрече. И вот, взяв с собой по перочинному ножу, мы отправились на Мосфильм. До сих пор помню, какое потрясающее впечатление произвело на меня увиденное там. Эти павильоны, декорации, знаменитые артисты, фотографии из фильмов… А нас меж тем привели в какую-то комнату и сказали: «Пока посидите здесь». Но природная любознательность не позволила мне долго оставаться на одном месте. Ведь за пределами комнаты все такое интересное!
Под предлогом того, что хочу в туалет, я отправился на прогулку по киностудии. Иду по коридору, и в это время меня замечает другая ассистентка режиссера. Она меня сфотографировала, и так я оказался в картотеке Мосфильма. Кстати, изначально я направлялся на пробы к фильму «Полустанок» Бориса Барнета. Режиссер меня тогда утвердил, но со съемками не получилось, так как дело было летом, а мы всей семьей уезжали на дачу. Поэтому моя кинематографическая карьера могла бы закончиться, так и не начавшись, но меня нашли по фотографии, оставшейся в картотеке. И понеслось (улыбается). «Они не пройдут», «Дорогой мой человек»… Так в 12 лет я стал актером. Как видите, улица в моей жизни решала очень многое…
— И как же совмещали столь затратную по времени профессию со школой?
— Я всегда учился отлично. Кино, конечно, отнимало много времени — иногда съемки длились по 8 часов, но меня это только дисциплинировало. Я рано научился работать и при этом приучился заниматься самостоятельно. После съемок, когда все уже спали, включал настольную лампу и садился за уроки. Это время было для меня очень дорого: тишина, никто не мешает, а ты сидишь и постигаешь премудрости науки. Еще любил заниматься в библиотеке. В нашей местной, но чаще ходил в Добролюбовку. Сам запах книг меня притягивал.
— А как двор принял новость о том, что Женя Герасимов теперь звезда кино?
— Прекрасно. У нас были замечательные соседи, мы дружили семьями, как говорится, делили друг с другом радости и горести. Так что моим творческим успехам радовались от души. Все было так по-доброму. И сегодня со многими из бывших соседей сохранились самые теплые отношения, время от времени созваниваемся…
Вообще тогда и люди были другими — более открытыми, и жизнь протекала как-то иначе. Может, это просто ощущения детства. Не знаю. Сегодня дворовой жизни как таковой в Москве, наверное, не осталось, а для нас она была всем. Помню, как мы с мальчишками помогали нашей дворничихе колоть лед, за что нас наградили экскурсией на Бородинскую панораму. Тогда это ой, как далеко было! (улыбается). Еще вспоминаю, что у нас жила старшая медсестра тетя Лида, которая считалась самым главным советчиком в дворовых, школьных, а потом и в романтических вопросах. Она искренне переживала за каждого из нас. И мы ее очень любили.
Знаете, уезжая в новый район Чертаново, я прекрасно понимал, что той волшебной атмосферы старого двора уже никогда не вернуть. Этот запах подъезда… Там, в Чертанове, мне, конечно, очень не хватало центра. Но я тогда уже поступил в «Щуку», поэтому связь с сердцем Москвы, к счастью, не прервалась. Я каждый день видел Арбат, мой любимый театр Вахтангова, а маленький Николопесковский переулок на четыре года стал моей ежедневной дорогой в искусство и профессию.
ЗВЕЗДНЫЙ ЧАС ЭКСПРОМТОМ
— А где для вас концентрировалась творческая Москва?
— В годы учебы — в театрах, в общежитии и, конечно, в арбатских переулках. Там гуляли, отдыхали, влюблялись, выясняли отношения. Студентами мы любили также собираться в кафе «Хрустальное» на Кутузовском проспекте, потом были рестораны «Ангара» и «Валдай» на Новом Арбате, замечательный ресторанчик ВТО, где мы встречались после спектаклей, общались, разговаривали, обсуждали творческие планы.
Культурная Москва для меня — это и Мосфильм, и киностудия имени Горького, и театры. Было время, я не пропускал ни одну постановку. Сегодня, правда, смотрю только знаковые спектакли, но с удовольствием прихожу к друзьям. Конечно, люблю родную Маяковку, хотя она теперь совершенно другая. Но этот ни с чем не сравнимый запах кулис, открывающегося занавеса меня до сих пор завораживает.
В театр Маяковского, которым тогда руководил великий и ужасный Андрей Гончаров, наш герой попадает сразу после «Щуки». Эксцентричный мэтр, конечно, довольно скоро замечает талантливого молодого артиста, но не дает ему главных ролей. Проверяет. А Герасимов все это время терпеливо ждет, не подозревая, что звездный час совсем близко. В тот день актер готовится к премьере на малой сцене, на основной в это время идут «Дети Ванюшина» — тот самый спектакль, об участии в котором он не раз просил Гончарова. Но нет, билеты проданы, публика вот-вот заполнит зал, а его по-прежнему не будет на этой сцене. Или… Внезапно выясняется, что исполнителю одной из главных ролей стало плохо, подмены нет. «Сыграешь?», — с надеждой смотрит второй режиссер. «Но у меня там другой спектакль…» Но вот тот же вопрос задает сам Гончаров — отказать невозможно. И Евгений Герасимов соглашается играть. Без репетиций, по памяти, надеясь лишь на собственный талант. Со сцены он уйдет под бурные аплодисменты. После этого роль в «Детях Ванюшина» отдадут ему.
В Маяковке наш герой прослужит до 80-го года. Потом, закончив высшие режиссерские курсы в мастерской Рязанова и Данелии, уйдет из театра, чтобы снимать кино. На счету режиссера Герасимова восемь картин, в его актерской фильмографии счет идет на десятки. Но в 2001 году он круто меняет сферу деятельности, свернув с красной ковровой дорожки на изрядно помятый ковролин извилистых коридоров большой политики. Не случайно — осознанно. Отныне вместо мосфильмовских павильонов — здание Мосгордумы на Петровке, вместо вымышленных образов — реальные люди. И даже народный артист Евгений Герасимов сегодня галантно уступает место Евгению Герасимову-депутату. Ему самому так приятней.
«МЕНЯ ЗНАЮТ НЕ ТОЛЬКО КАК АРТИСТА»
— На мой взгляд, все в моей жизни закономерно. Всему свое время. Так получалось, что в школе я всегда был старостой, потом — в институте, а на киностудии имени Горького стал самым молодым худруком. В это время мне приходилось много заниматься социальными вопросами. У кого ребенок заболел, кому квартира нужна, кому в детский сад детей устроить, кому в больницу… Причем, если поначалу для хождения по высоким инстанциям приходилось брать с собой Тихонова или Ножкина, то по мере того, как я сам обретал какой-то вес, научился самостоятельно входить в высокие кабинеты. Как-то мне сказали: ну ты же занимаешься столькими социальными вопросами, а в Думе как раз нужен такой человек. Я был тогда одним из руководителей Дома кино, участвовал в основании Гильдии актеров кино. В общем, я попробовал, выставил свою кандидатуру. Получилось. Так в конце первого созыва я стал председателем думской Комиссии по социальной политике, затем организовал и возглавил Комиссию по культуре. До этого ее в Московской думе вообще не было.
— Вы были популярным артистом и режиссером. Слава, поклонники, всенародная любовь – легко ли было отказаться от всего этого?
— Я в этом смысле, наверное, нехарактерный артист. Никогда не занимался саморекламой. Но я уверен, что в моем Западном округе мало кто меня не знает, при этом не только как артиста, а прежде всего, как депутата. И мне очень важно, что люди меня сейчас воспринимают именно как депутата. А кино, творчество — это хобби. Сами посудите, если я отказался от такой красивой внешней славы, значит, для меня сегодняшняя работа — это все. И я не хочу и не могу по-другому — меня слишком многое с Москвой связывает. У меня перед этим городом обязательства.
— К Западному округу, конечно, отношение особое?
— Почему? Ведь если говорить о культуре, то она, безусловно, концентрируется не только здесь. Да и как я в своей работе могу ограничиваться одним округом? И потом, я Москву всю люблю, даже окраины. Она мне любая нравится: одноэтажная и высотная, старая и новая, тихая и шумная. Вот я жил на Плющихе — любил Плюхищу, жил на улице Олеко Дундича — любил Олеко Дундича, переехал на Университетский проспект — любил Университетский проспект. Сегодня живу на улице Удальцова — люблю Удальцова. Мне в моем родном городе везде хорошо.
Текст Марии Егоровой
Фото Александра Орешина
P.S. Одна из самых известных ролей Евгения Герасимова — робот Вертер
