Прогулка с Петром Дрангой
Четверг, сентября 30, 2010.
Аккордеон в его руках поет так же сладостно-неповторимо, как соловьи в райских кущах Коломенского. Заслушаешься! А душа его всякий раз сама соловьем заливается, когда он эти самые птичьи трели слышит. Ох, и много нынче пернатых певцов в столице развелось, но все же нигде они не поют так чарующе-пронзительно, как здесь, в милом сердцу Коломенском. И никаких сантиментов, просто в мире, где ты вырос, все и всегда самым лучшим кажется…
Петр Дранга ведь по здешним оврагам и пригоркам еще беззаботным мальчишкой бегал, по ручьям и прудам лягушек караулил, на местное ягодное поле за сладкой «добычей» ходил. И хотя сегодня он уже яркий, востребованный артист в почетном статусе аккордеониста-виртуоза, пафосным тусовкам в золотых клетях городских джунглей он порой по-прежнему предпочитает отдых на лоне чудной природы Коломенского. Так уж с детства приучен. И никакого эпатажа!
Прогуляться со знаменитым аккордеонистом Петром Дрангой по Коломенскому. Интересная прогулка —>
КОЗЬЕ МОЛОКО В ГОРОДЕ
Маршрут выбрали непопулярный: вместо общепризнанных достопримечательностей прошлись по «местам боевой славы», еще в детстве открытым нашим гидом и его друзьями. Причем ходили-бродили не по мощеным парковым дорожкам, а все больше по росистой траве да крутым песчаным склонам. Так что на этот раз и экзотики хватило, и экстрима. Но главное — открыли мы для себя, казалось бы, такое знакомое Коломенское совсем с другой, неведомой ранее стороны.
Ждем Петра на лавочке у входа в парк. Если не смотреть направо, где гудит-дымит медленно тянущаяся автомобильная пробка по проспекту Андропова, можно легко забыть, что находишься в многомиллионной Москве. Поют птички, припекает ласковое солнышко, обдувает ветерок, цветочки на клумбах радуют глаз, по дорожке, активно двигая бедрами в линялых шортах, перемещается спортивный ходок пенсионного возраста. Одним словом, полная гармония. Кому скажешь, что мы здесь на работе, не поверят.
Петр появляется довольный и счастливый — он тоже рад столь выгодной для прогулок погоде.
— Вот это и есть парк, рядом с которым я родился. Зимой, когда на деревьях совсем нет листьев, отсюда даже видно роддом, где я появился на свет. С детства родители приучили меня посещать это место. Сначала гулял здесь с ними, потом — со старшими сестренками, а лет с 8-9 уже стал прибегать в парк сам, с друзьями. Видите, вон там, слева? — Петр кивает в сторону круглого каменного бассейна. — Когда-то это был очень чистый и красивый пруд, где я любил купаться. Теперь-то его, конечно, уже не заливают, а тогда было очень здорово. А вон там, чуть подальше, справа, будет огромное клубнично-земляничное поле, куда мы бегали за ягодами. Раньше за ним следили жители деревни, теперь, наверное, сотрудники парка. Вы же знаете, что здесь есть настоящая деревня? Сейчас, конечно, от нее только пару домов осталось, а всего десять лет назад, это было самое настоящее поселение, где жили бабушки с козочками, которых регулярно доили, а мы, маленькие, даже просили и пили это молоко. Представляете, попить козьего молока, находясь недалеко от центра Москвы? Это на грани фантастики!
— А далеко до этой деревни?
— Если идти оврагами — а я вас так и поведу, — минут 15. Я ведь вам хочу показать именно то Коломенское, которое знаю и люблю сам, поэтому давайте-ка вперед.
Хм, оврагами — на каблуках… Ничего, вытерпим. Ради эксклюзива-то сам Бог велел!
— Так скажем, людная часть Коломенского меня всегда мало интересовала, — продолжает Петр, — меня всегда больше тянуло на необузданную, дикую природу. Особенно хорошо здесь вечером, часов так в 10, когда никого уже не пускают. Тишина, темный лес, луна — красота непередаваемая. А как остро здесь ночью чувствуются запахи и звуки!
А вон там, за деревьями, есть очень крутые горки, где мы с другом однажды заблудились. Нам было лет по 10, все это случилось как раз под Новый год. Горки эти тогда еще были дикие, очень крутые и необследованные, и вот мы скатились с одной из них, а где находимся, уже не понимаем. Потом правда, нашлись. К самому Новому году успели вернуться домой…
ЛЯГУШЕК НЕ МУЧИЛИ
На протяжении всего нашего пути впереди маячит мрачная башня старой церкви, именуемая здесь Чертовой башней. Надо сказать, это место и по сей день окутано зловещими легендами. Говорят, что в ближайшем к церкви овраге, который сегодня фактически делит Коломенское пополам, издревле пропадали люди, а потом… отыскивались спустя несколько лет. А еще в 1926 году один московский милиционер якобы встретил там снежного человека. Хотя во все это верится с трудом, но один факт подтверждает даже наука — вода в ручье на дне таинственного оврага не замерзает даже зимой, стабильно сохраняя температуру +4. Вот только почему — науке и по сей день неизвестно.
Наш спутник рассказывает о своих детских походах на старое церковное кладбище, где до сих пор можно увидеть надгробия 1600-х годов с надписями на старославянском языке. Гораздо больше легенд его увлекала тогда мысль о возможности хотя бы косвенно соприкоснуться с древней историей этих мест и теми, кто когда-то жил на земле Коломенского…
По деревянным ступенькам спускаемся на дно оврага, к ручью. Петр продолжает свой краткий экскурс в прошлое:
— Знаете, здесь всегда было очень много живности. Утки, лягушки, ужи, ящерицы. Лягушек я встречаю до сих пор. Когда ты понимаешь, что находишься в Москве, это кажется таким удивительным.
— Лягушек-то, конечно, ловили?
— А как же! Это ведь целый процесс. Сначала их долго караулишь, потом ловишь. Особенно увлекательно за ними наблюдать, когда у них брачный сезон. (Смеется.)
— И что же вы с ними потом делали?
— Отпускали. Важен ведь сам процесс ловли. Мучить бедных квакушек в наши планы не входило. А знаете, какие здесь удивительные утки? Они же никого не боятся. Нам очень нравилось следить за тем, как они прячутся на зиму. Как раз здесь, на берегах ручья, они зарывались в землю, куда потеплей. Здесь, в Коломенском, и пчелы необычные. Там есть настоящая пасека, за пределы которой они, само собой, вылетают, но никогда эти пчелы тебя не укусят, какую бы сладость ты в этот момент не поглощал. Полетают рядом — и все. Вот так.
А вот это место когда-то было нашим любимым, — Петр показывает на высящееся на склоне оврага гигантское дерево. От основания четырехъярусным каскадом спускается бревенчатый забор. Все это отдаленно напоминает древнюю крепость в миниатюре. — Раньше это выглядело несколько иначе: по всему склону спускались мощные корни, — объясняет Дранга. — Между ними было множество пещер, где мы все время лазили, представляя, что это наши жилища. Это место у нас называлось просто «Корни». Мы так и говорили: «Пойдем на Корни лазить». Но потом земля начала осыпаться, это стало небезопасно, и люди «упаковали» корни. И хотя теперь их не видно, для нас название этого места остается прежним.
— А как вы открывали для себя Коломенское?
— В основном, чисто случайно. Спустишься с какой-нибудь горки, а там неизвестная тебе чаща. Дальше смотришь — поле, а там и деревня. Эта часть парка считается дикой, народу здесь обычно немного, так как неудобно взбираться по всем этим склонам и прочим неровностям, поэтому нам иногда казалось, что мы вообще первооткрыватели и до нас нога человека здесь не ступала (улыбается). Ну что, держим курс на деревню?
ПОЕСТЬ — НА ДЕРЕВЬЯ
Согласно киваем и начинаем трудный подъем по каменной лестнице. Говорят, в ней 66 ступенек — просто сплошная чертовщина! Хотя мы, если честно, не пересчитывали, да и о мистике в столь живописном месте думать хотелось меньше всего. Когда тенистая прохлада оврага сменяется теплом и солнечным светом, мы понимаем, что усилия были не напрасными — перед нами открывается дивный по красоте пейзаж. Лукаво желтеющие одуванчиковые поля, речка, задорно искрящаяся в лучах ласкового светила, чистая белая набережная, необузданное буйство ярчайшей зелени. Даже дымящие трубы большого индустриального города, высящиеся на горизонте, ничуть не портят картину, словно растворяясь в этом великолепии.
— Ну как? — Петр, стоя на самом краю крутого обрыва, с видом гордого собственника смотрит на нас. — Нравится? А какие здесь горки! С тех, что по соседству, люди на дельтапланах летают. А здесь зимой здорово кататься.
— Так ведь страшно же! Они такие крутые, опасные…
— Зато ощущения непередаваемые. А вот с такого оврага спуститься — это ж сказка! Сначала ты летишь, сгребая весь снег на своем пути, потом долго поднимаешься, весь белый, как снежный ком, и, наконец, измученный, но абсолютно счастливый оказываешься наверху. Это обязательно надо пережить!
Да уж, перенестись из жаркого лета в холодную снежную зиму так же трудно, как девушке на каблуках, и без того с трудом ступающей по каменисто-песчаным дорожкам, представить, что во время спуска в глубоченный овраг можно испытать что-то еще, кроме паники и страха. Как говорится, нам не понять…
Развлекаемые рассказами Петра о здешних беззлобных собаках, «давно прикормленных шашлыком», движемся в сторону старой деревни. Справа от нас протянулся огромный фруктовый сад, некогда бывший в ведении деревенских жителей.
— Мы любили сюда прибегать поесть, — вспоминает наш герой, — да я и сейчас могу прийти позавтракать под этими деревьями.
— Яблоками?
— Да нет, возьму себе кофе, бутербродов и прихожу сюда отдыхать. Раньше это у нас называлось «поесть на деревья». А вот и деревня. Вот на месте этого деревянного столбика, наверное, был колодец. Смотрите-ка, что здесь написано: «Село Дьяково. Основано в 1237 году». То есть, это много раньше, чем появилось само Коломенское. Представляете, какая древность!
Сегодня от села осталось всего-то три дома, вот только ни коз, ни какой-то другой домашней живности здесь уже не видно. Как-никак в борьбе деревни и цивилизации чаще всего побеждает последняя.
— Интересно, каково это: жить в деревне в лесу, зная, что буквально через дорогу от тебя — огромные дороги с кучей машин, супермаркеты, метро, рестораны? — рассуждает наш гид. — Вы слышите, как здесь тихо и спокойно? Вот я москвич, но настолько привык к этому, что кажется, как будто сам всю жизнь на природе прожил. Я очень благодарен своим родителям за то, что они привили мне любовь к природе . Знаете, когда я сюда прихожу, моя голова сама освобождается от всего лишнего, в Коломенском мне просто хорошо, я здесь по-настоящему отдыхаю. Я музыкант, и мне это нужно. Не могу сказать, что пребывание в этом месте очень способствует вдохновению, но силы порой дает колоссальные. Особенно утром. И для меня Москва — это не только огромный мегаполис, но еще и лес, и речка, и соловьи. Все это в нашем городе есть, нужно только заметить…
ЗАПАХ ТАЛОЙ ВОДЫ
Завершаем нашу необычную экскурсию спуском к речке. Быть в Коломенском и не покормить уток? Ну это, простите, моветон. Эх, жаль не догадались захватить булку. Впрочем, заветный хлебный кусочек находим в камнях — будет птицам праздник! Утки здесь, как предупреждал наш спутник, особенные, не пугливые. Они, как те собаки, прикормленные шашлыком, совсем не боятся людей, наоборот, еще издали увидев присевшего на прибрежные камни человека, наперегонки плывут к нему. Вот и сейчас к Петру устремляются аж четыре красавца-селезня. И кому достанется заветный кусочек?
— У меня племяшки, два пацана, один из них жуткий преступник, — смеясь, рассказывает Дранга. — Его любимая забава — бросать камешки в воду, причем оторвать его от этого занятия крайне сложно. Как-то раз мы с ним договорились, что я сейчас кину последний камешек и мы с ним уйдем домой. И вот я нахожу самый большой камень из тех, что смог поднять, и кидаю его в воду. «Взрыв», сами понимаете, был на полберега. Обратно мы шли все мокрые, но довольны остались оба.
Напоследок просим Петра описать Коломенское в разные времена года. К заданию он подходит очень творчески:
— Вот смотрите, сейчас вы все сами поймете и представите. Утки летают, людей на набережной совсем немного, дует теплый ветерок и все деревья стоят в красно-золотистых нарядах, а под ногами такие же яркие, красочные листья — совсем как в школьном учебнике по ботанике. Это осень.
Зимой здесь все деревья как невесты. Небо серое, солнце не греет, но иногда оно появляется между этих самых заснеженных веток, и все начинает искриться и мерцать. Это очень красиво. Все горки, овраги, холмы — тоже под снегом, его здесь всегда очень много, и тает он поздно. В оврагах — только к середине апреля. А по речке зимой можно ходить, можно даже посидеть на реке. В центре ледоколом прорубается такая длинная прорубь и в ней все время возятся утки. А еще зимой в Коломенском можно попасть в теплый самый настоящий сугроб, в котором лежишь и тебе не холодно.
Весна… Весной здесь все тает, и если ты не куришь, то начинаешь сразу чувствовать очень много запахов. Например, запах талой воды. Я сам мартовский — родился 8 марта, — поэтому весну всегда чувствую очень остро. Еще верный признак весны в Коломенском — появление большого количества людей. Как будто бы жизнь действительно зарождается, а все живое просыпается от сна.
Ну а о лете рассказывать не стоит. Сейчас уже почти лето, вы все сами видели.
— Петр, а приятно, когда тебя узнают в том месте, где ты бегал еще никому не известным мальчишкой?
— Да, конечно. Но еще приятней для меня, работающего артиста, выбрать время и просто прийти поздороваться с этой речкой, этими оврагами, этим парком. Я стараюсь не нарушать тех традиций, которые свято чтил с детства. Регулярное посещение Коломенского — это как раз одна из них.
Текст Марии Егоровой
Фото Александра Орешина
В ТЕМУ:
Пётр Дранга на Википедии
Официальный сайт аккордеониста
Видео выступления с Дмитрием Коганом в Колонном зале Дома Союзов.
Libertango
