Прогулка с Сергеем Никоненко
Сегодня мы открываем новую постоянную рубрику «ПРОГУЛКА СО ЗВЕЗДОЙ«.
Москва — она у каждого своя. Так же, как и Арбат, и Красная площадь, и Тверская, другие символы столицы у разных людей связаны с разными событиями, воспоминаниями, чувствами и эмоциями. «ПРОГУЛКА СО ЗВЕЗДОЙ» — это своего рода взгляд на Москву глазами известных людей. В их числе — актеры, певцы, режиссеры, писатели, музыканты, ведущие, спортсмены. Встречаются среди «гидов» и совсем не звездные, но очень интересные персонажи. Священник, который когда-то был хиппи. Жительница легендарно-зловещего Дома на набережной, знающая не понаслышке, что такое репрессии 30-ых. Театральный критик, лично знакомый с великой Раневской и другими кумирами прошлого века. Ветеран Великой Отечественной войны, участник парада Победы 1945-го года. Их истории и судьбы разные. Роднит их всех лишь то, что развивались они «в интерьерах» Москвы.
«ПРОГУЛКА СО ЗВЕЗДОЙ» — это знакомство с самыми любимыми, дорогими, памятными местами столицы, с которыми героев связывают важные жизненные события. Москва детства. Москва студенчества. Москва — как город всей жизни. Покорение Москвы. Москва — город, где живет любовь. Москва и великие…
«ПРОГУЛКА СО ЗВЕЗДОЙ» — это авторский проект Марии Егоровой и фотографа Александра Орешина.
За почти три года было совершено около 90 прогулок. Одним из первых «прогульщиков» стал народный артист России, актер и режиссер Сергей НИКОНЕНКО. Он показал нам свой любимый СТАРЫЙ АРБАТ —>
— И что же, никогда не хотелось сменить место жительства?
— Вы знаете, я ко всему этому прикипел, это абсолютно моя атмосфера. Мне здесь очень хорошо. Все, конечно, изменилось очень, например, раньше не было этих домов, — актер кивает в сторону новостроек, подпирающих двор сбоку. — Но, пожалуй, самое главное – и в это сейчас трудно поверить — почти не было машин.
Мы окидываем взглядом маленький дворик — сегодня автомобили занимают добрую треть его пространства. Да уж, поверить действительно сложно.
— Представляете, на всем Сивцевом Вражке — всего две машины?! — продолжает Никоненко. — А вот по самому переулку транспорт ездил, и мы этим частенько пользовались. Особенно зимой. Пойдемте, я вам на месте покажу. — Мы проходим через арку и оказываемся перед домом. — Видите, переулок и сейчас покатый? Теперь здесь асфальт, но я еще помню легендарную московскую булыгу, о которой писал Чехов: «Начнешь писать рассказ и о каждый булыжник спотыкаешься». Ну так вот, на эту самую булыгу очень хорошо ложился снег. Что же делали мы? Привязывали к валенкам тупые коньки и катались вниз по переулку. Так здорово! Но еще лучше было, когда мы цеплялись за бампер проезжающей машины. Один — за машину, другой — за хлястик пальто первого, третий — за хлястик второго и так далее. Иногда целая «гроздь» летела вслед за машиной. При удачном стечении обстоятельств можно было даже до Гоголевского бульвара доехать.
— А водители как на это реагировали?
— Когда видели нас в зеркало, естественно, огорчались. Мы, конечно, бросались врассыпную, но уж кого догоняли, всыпали по полной. И мне не раз доставалось тупым сапогом по мягкому месту (Смеется) Кстати, не только от тех водителей.
— А то! Мальчишки же все такие. «Фирменных» забав у нас было немало. Для наглядности давайте опять вернемся во двор. Вот здесь, на входе, мы сооружали волейбольную площадку. Близость окон нас ничуть не смущала. Били стекла, потом покупали, сами вставляли, но все равно играли. Вообще самая замечательная игрушка — это палка! Ведь она может быть и лошадкой, и ружьем, и саблей — все зависит от богатого детского воображения. Сабли любили, пожалуй, больше всего, от чего страдали, в первую очередь, те же самые окна. Но были и другие, более конкретные игры, например в ножички. Может, знаете, «Рюмочка, вилочка, причесочка»? Это когда чертится на земле круг, делится напополам, в одну половину встаешь ты, в другую — твой противник. И ты, кидая нож, пытаешься отхватить как можно больше его территории. Играли до посинения.
— А ножи-то где брали?
— Как где? На кухне у мамы, конечно! Они ни в чем не уступают перочинным. Но у кого-то были и «складнички», мы все им дружно завидовали. — Сергей Петрович проходит по узенькой дорожке, ведущей к одному из домов. — А вот здесь проживал Тосик. Да, просто Тосик. Наши встречи всегда происходили примерно так: кивок головой и одна-единственная фраза: «Пойдем стыкнемся». Мы заходили в тот маленький закуток, который отгораживался от двора глухой стеной, и там бултузили друг друга. Без повода, без злобы — просто так. Надо сказать, правила соблюдали свято: дрались до первой крови, лежачего не били. Но все равно лет до 12 на моем лице не проходили синяки. Были драки и более масштабные — двор на двор. По традиции, в праздничный день 1 Мая к нам приходили ребята с Проточного переулка, и начинались побоища. Но и здесь закон действовал: ногами не били, а лежачего трогали только в том случае, если он все никак не мог успокоиться. Так, пару раз навешивали для профилактики и все.
— Эх, наверное, доставалось вам дома?!
— Дома меня всегда ждала любимая авоська. Продукты в ней, как мне кажется, никогда не носили. Зато у нее были очень тяжелые ручки, которые еще помнят мое мягкое место. Расправа всякий раз была быстрая, резкая и крайне чувствительная. Пока моя мама шла по двору из Смоленского гастронома, ей успевали доложить все, что я натворил за день. Ждать пощады было бессмысленно. Но я никогда не плакал, стойко переносил наказание, терпел. Правда, однажды мне пришлось особенно несладко — я совершил парашютный прыжок. Видите то окно на третьем этаже? Я стоял там, подо мной был большой сугроб, надо мной, на верхнем этаже, — друзья-страховщики. Они придерживали купол моего «летного аппарата», видимо, чтобы я подольше парил. Парашют был сделан из двух простыней, которые я позаимствовал дома, за что впоследствии и был подвергнут порке. Я ведь все продумал: сшил их аккуратненько, а потом хотел распороть и, как ни в чем не бывало, положить на место. Мой прыжок закончился тем, что я довольно сильно ушибся, а потом была авоська… Больше на подобный экстрим я не отваживался.
Но были в нашем дворе и более мирные развлечения. Например, мой сосед Володька Набатов выносил на улицу патефон с пластинками, а позднее и магнитофон, и мы все собирались послушать музыку. А вот это бывшее бомбоубежище, — Сергей Никоненко подходит к двери пристройки, похожей на подвал. — В свое время у нас здесь был «красный уголок». Что и говорить, наш двор в отличие от многих других всегда проявлял заботу о детях. На Арбат пойдем?
Согласно киваем.
На легендарную московскую улицу идем переулками. Снова выходим на Сивцев Вражек, здесь, рядом с Домом актера, когда-то была школа. Теперь в ее здании детский сад.
— Зимой я на уроки никогда пальто не надевал, — вспоминает Никоненко, — каким бы лютым ни был мороз. А что? Вы же видите, какое расстояние до школы. Смотрите, вот по той пожарной лестнице мы, бывало, сбегали с уроков. Портфели ремнями привязывали к спине и через слуховое окно — на крышу. Неслабая высота, да? А ведь еще и портфели вниз тянули…
— А куда сбегали-то?
— Как куда? На Арбат. Вот этими любимыми проходными дворами, где сейчас идем, и пробирались.
Наконец и мы выходим на заветную улицу. Несмотря на то, что уже почти полдень, Арбат не до конца проснулся. Неспешно бредут редкие прохожие, пока не проявляя должного интереса к сувенирным лавкам и шатрам, где бойкие продавцы только раскладывают свой диковинный товар. Зато уже вовсю работают здешние музыканты: а когда у талантов был нормированный рабочий день?
— Хорошо девочка играет, — Никоненко останавливается перед юной трубачкой, отправляет в ее шляпу несколько монет.
Мы движемся вниз по Арбату.
— Сергей Петрович, вы наверняка помните другой Арбат? — интересуюсь я. — Расскажите, как он менялся.
— Все перемены особенно остро чувствуешь сейчас. Когда-то здесь было двухстороннее движение. По этой улице ездил Сталин в свою загородную резиденцию. Мы знали в лицо всех «топтунов», которые следили за окнами на противоположных сторонах улицы. Помню милиционеров, которые, услышав, кто едет, мигом перекрывали все движение и, бледнея, летели к светофорам. Да, разные времена были. Вообще Арбат — удивительная улица. Здесь, пожалуй, нет дома, в котором бы не жил какой-нибудь поэт. В 43-м — Булат Окуджава, в 45-м — Мариэтта Шагинян, в 47-м — Александр Тихомиров, в 49-м — Владимир Токарев. В 51-м доме по приезде в Москву всегда останавливался Александр Блок, в 53-м прожил самые счастливые минуты жизни Александр Сергеевич Пушкин вместе с Натальей Николаевной. А в доме 55 жил Андрей Белый. Список можно продолжать. Хорошо, что мы с вами не до конца улицы дойдем, а то вам, пожалуй, в статье места не хватит (Смеется)
Мы доходим до Кривоарбатского переулка, что неподалеку от театра Вахтангова. Никоненко останавливается у серого дома, стена которого испещрена многочисленными надписями. В основном, признаниями в любви группе «Кино» и лично Виктору Цою.
— Как вы это находите? — обращается к нам актер. — А знаете, отчего все это? Потому что сегодня на Арбате для детей ровным счетом ничего нет. Сувенирные лавки, кафешки, рестораны — это пожалуйста. А вот молодому поколению здесь себя занять нечем. Вот они и собираются у этой стены: пьют пиво (или что покрепче), курят, портят облик домов. А вы знаете, сколько в мое время здесь было различных учреждений для детского досуга? Видите вон тот пролом между домов по нечетной стороне? В моем далеком детстве там был кинотеатр «Юный зритель», куда мы частенько и сбегали с уроков. Кинотеатр был и на месте нынешней «Праги», он назвался «Наука и знание». А в доме 20 располагался Дом пионеров Киевского района, где работали всевозможные кружки и секции. Сегодня же дети, живущие в окрестностях Арбата, чувствуют себя бездомными. Им некуда пойти, кроме как на улицу. А у нас был настоящий детский центр, где проходили встречи с актерами, ветеранами войны и другими интересными людьми. Почему бы не возродить все это? Я считаю, что на месте того же «Юного зрителя» должен быть создан … Как это у меня складная такая аббревиатура получалась? А! Детский арбатский центр образования и искусства. По первым буквам ЦОИ, так что и любимый молодежью Цой присутствует. Только вот, кто бы прислушался … Ну да ладно.
А вот и любимый театр Вахтангова. Лет с 14-ти я старался не пропускать здесь ни одной постановки. Моим любимым актером до сих пор остается изумительный Николай Гриценко. Помню, когда он своей стремительной походкой выходил со служебного входа на Арбат, все кричали вслед: «Смотрите, это же Гриценко!» Узнавали сразу. А вы знаете, что театр какое-то время был закрыт стеной? Во время войны туда попала бомба. Очевидцы говорят, что, когда Сталин, проезжая на машине, увидел руины, немедленно распорядился: «Закрыть, пока не отремонтируют!» Ну что, пора возвращаться?
Пока идем обратно, Сергей Петрович снова делится воспоминаниями.
— Вот здесь была троллейбусная остановка, на которой я, уже будучи студентом, садился во второй троллейбус и без пересадок ехал до своего ВГИКа. А в доме 43 располагалась знаменитая на всю округу шашлычная. Теперь, естественно, очередной бутик. Вообще такое ощущение, что сувениров на Арбате катастрофически не хватает. А иначе, почему же все новые и новые лавки открываются вместо каких-то подчас легендарных мест? Вот сейчас я вам покажу наглядный пример варварства. — Мы подходим к обычному на вид продуктовому магазину, заглядываем внутрь. — Здесь когда-то была знаменитая булочная. Помню, бабушка писала мне на руке химическим карандашом номер очереди, и я шел сюда за хлебом. Вон та мозаика по краю потолка была выполнена, по-моему, еще до революции. Видите, они поставили посередине стену и как будто разрезали ее. А это ж произведение искусства! Хотя, наверное, не все это понимают.
Волшебная лампа… Есенина
Финальным аккордом нашей прогулки стала самая настоящая музейная экскурсия. Мы снова вернулись во двор отчего дома Сергея Никоненко, где вот уже несколько лет находится музей-квартира Сергея Есенина — любимое детище актера. Здесь Сергей Петрович и директор, и экскурсовод, и хранитель — полуразрушенная коммуналка превратилась в маленький очаг культуры исключительно благодаря его стараниям и упорству. Но, как признается он сам, игра стоила свеч, многомесячные хождения по чиновникам можно было вынести ради всего того, что есть здесь сейчас. А началось все совершенно случайно.
— Как-то я читал воспоминания Анны Изрядновой, первой жены поэта, и мысленно проследил ее путь с работы домой, — рассказывает Никоненко. — И по тем приметам, что она давала, я вдруг понял, что это мой дом. Кинулся в ЖЭК, провел там чуть ли не несколько суток, перетряс пыльные архивы со списками бывших жильцов и нашел! Действительно, Есенин жил здесь с 21-го по 25-й год. Этот адрес не знал никто из его друзей, он здесь отдыхал, прячась от всех. Мало того, выяснилось, что в этой же квартирке гостила с 38-го по 39-й год мать поэта. Отсюда в 37-м забрали и его сына, Георгия, которого расстреляли в 23 года за «покушение на Сталина».
Вообще с Есениным у меня много общего. Можно так сказать (улыбается). Еще в 71-м году я снялся в фильме Сергея Урусевского «Пой песню, поэт!», где сыграл самого Сергея Александровича. Так что это все неспроста.
В «есенинской» истории немало по-настоящему удивительного. Однажды, например, Сергей Петрович обнаружил редкий экспонат для своего музея в… машине с песком, который привезли ему на дачу.
— Я стал его перекладывать и вдруг лопата ударяется обо что-то. Я достаю какую-то грязную склянку и сразу узнаю, что это за вещь. Вот, — Никоненко показывает старую открытку есенинской поры, там на окне стоит стеклянная керосиновая лампа. — Сомнений не было — это она.
Сегодня лампа стоит на комоде в маленькой комнатке, где когда-то жила мать поэта. Здесь, так же, как и во всей квартире, полностью восстановлена обстановка той поры. Даже обои соответствуют моде начале ХХ века — их Сергей Петрович воссоздавал по маленьким кусочкам, оставшимся на стенах под многочисленными газетами и обоями. На кухне внимание привлекает большая старинная печка, ставшая «стоянкой» для диковинной утвари: чайники, самовары, кастрюльки.
— В августе 25-го Сергей Александрович пришел к Изрядновой и попросил быстро затопить печь, — рассказывает актер. — Здесь он сжег целую кипу своих трудов.
В одной из комнат наше внимание привлекает стеклянный бокал. Когда-то он стоял у Айседоры Дункан, и Есенин не расставался с ним целых три года, отказывался пить из чего-либо еще.
— Я давал его и Сереже Безрукову, — улыбается Никоненко, — он просил, чтобы лучше вжиться в роль. Но, видимо, не очень помогло…
— Кстати, как вам этот фильм?
Сергей Петрович выдерживает многозначительную паузу:
— Мы в свое время по-другому снимали, не делая акцент на том, что поэт был пьяница и гуляка. Это ли главное?..
Пожалуй, с этим трудно не согласиться.
Текст Марии Егоровой
Фото Александра Орешина
Материалы опубликованы с согласия авторов, по всем вопросам сотрудничества можно смело обращаться к Марии Егоровой
Напоминаем, что уже СЕГОДНЯ, ЗАВТРА и в воскресенье у нас состоятся интереснейшие экскурсии.
Прочитать описание и записаться можно на специальной странице нашего сайта —>
Свободные места пока еще есть.
Настройте свой интернет на нашу волну!
Сообщество Прогулки по Москве в Живом Журнале
Дневник Прогулки по Москве на LiveInternet.ru
Блог Прогулки по Москве на Блогах Mail.Ru
На нашем сайте имеется страница с Избранными статьями, доступная также по ссылке в самом верху сайта.
Напоминаем, что Вы всегда можете подписаться на наш RSS поток,
а также на рассылку наших статей по электронной почте:
Если вы разместили интересный материал о Москве или планируете проводить мероприятие с московской тематикой, то пишите нам на redaktor@moscowwalks.ru
Ваша активность и отзывы помогают нам работать над улучшением и наполнением этого сайта.
Мы всегда готовы рассматривать любые интересные коммерческие и некоммерческие предложения, связанные московской тематикой.
Пишите нам на redaktor@moscowwalks.ru или звоните 8-916-832-21-13
Если Вам нравится этот проект, то Вы хотите помочь нам писать интересные статьи для Вас и дальше, то сделать это можно заказав экскурсию