История московской консерватории
Среда, апреля 20, 2016
Ровно 115 лет назад, 20 апреля 1901 года был открыт большой зал московской консерватории. Но, история самой консерватории началась гораздо раньше, ещё в 1860 году. И в привычном нам месте на Большой Никитской она появилась далеко не сразу.
Так давайте же разберёмся, проследим историю консерватории от самых истоков и до настоящего времени —>
Николай Рубинштейн
Всё началось в 1860 году, когда пианист-виртуоз Николай Рубинштейн вместе с В. А. Кологривовым открыл музыкальные классы Московского отделения Императорского музыкального общества. Изначально занятия проходили в квартире Рубишнтейна на Большой Садовой улице. Преподавали там хоровое пение и музыкальную теорию. В 1863 году Рубинштейн переезжает на Сретенку, в дом 17, и вместе с ним – музыкальные курсы. С тех пор учили ещё сольному пению, игре на фортепиано, скрипке, виолончели, трубе и флейте.
Дом на Сретенке, в котором жил Рубинштейн, и где в 1863-64 годах находились его музыкальные классы
Сейчас этот дом выглядит вот так. При реставрации ему вернули декор в стиле классицизма начала 19 века.
В 1864 учеников было уже более 200 человек, и двухэтажный дом на Сретенке уже не вмещал всех учащихся, Рубинштейн вместе с классами переезжает на Моховую улицу, в дом Воейковых (на его месте стоит Ленинская библиотека). И, наконец-то, в 1866 году музыкальные классы преобразованы в московскую консерваторию. Чайковский уже преподавал в то время. С момента официального основания консерватория помещалась в доме Черкасских на углу Арбатской площади и Воздвиженки. В этот дом попала немецкая бомба в 1941 году, после войны его не восстановили.
Дом Черкасских на Воздвиженке, вид от Арбатской площади. С 1866 по 1871 год консерватория снимала помещения именно здесь.
Ещё одна его фотография
В 1871 году консерватория арендовала усадьбу на Большой Никитской улице, а в 1878 году выкупила её за 185 тысяч рублей. Само здание построено ещё в конце 18 века, для Екатерины Романовны Дашковой, подруги и соратницы Екатерины II, а ещё первой в мире женщины-президента Академии Наук. Для строительства Дашкова пригласила Василия Баженова, но сама постоянно вмешивалась в проектирование, и меняла изначальные идеи архитектора. В последние годы проводила здесь зимы. После её смерти в 1810 году дом перешёл племяннику, Михаилу Семёновичу Воронцову, в будущем герою войны 1812 году губернатору Новороссии и Бессарабии, создателю Алупкинского дворца и наместнику Кавказа.
Усадьба Дашковой на Большой Никитской, 1894 год. Консерватория до строительства нового здания.
Рубинштейн, назначенный директором, до конца жизни, до 1881 года остался на этом посту. Следующие директора Н. Губерт и К. Альбрехт продержались по два года, потом, в 1885 году был назначен Сергей Иванович Танеев. Человек с мягким характером и полная противоположность следующему директору – Василию Ильичу Сафонову, с 1889 по 1906 управляющему консерваторией. Сафонов – сын генерала терского казачьего войска, и сам, хоть и музыкант, но с военным характером, в отца. Он взял консерваторию в «ежовые рукавицы», строил преподавателей и студентов, как полковник строит своих солдат. Если в 1868-69 годах студентов консерватории насчитывалось 184, то в 1893-94 – уже 430. К тому моменту усадьба Дашковой оставалась без значительных перестроек, и многие студенты жаловались на тесноту и духоту в музыкальных классах.
Василий Ильич Сафонов, директор консерватории
Именно Сафонов решил кардинально перестроить и расширить здание. Причём, сначала он замахнулся на саму Театральную площадь, хотел построить новое здание напротив Большого театра, на месте ныне самого старого фонтана Москвы работы Витали. Городские власти отказали ему, и правильно сделали. Тогда он решил расширить здание на Большой Никитской. С 1895 по 1901 год шла перестройка по проекту В. Загорского, от усадьбы Воронцовых осталась только часть фасадной стены с полуротондой. Забавно, что первыми открылись винные подвалы с лавкой, которые находились в старом здании усадьбы ещё с времён М. С. Воронцова. В 1898 году начались занятия в новых классах, в том же году был открыт Малый зал, а Большой зал – только в 1901 году.
Новое здание консерватории, 1901 год. Заметьте, на месте будущего памятника Чайковскому — ограда с воротами по линии улицы. Она сохранялась до 1950-х годов.
1890-е годы, кабинет директора Сафонова
Директор Сафонов сподвиг многих московских купцов вложиться в строительство консерватории, денег требовалось набрать больше миллиона. Самый скупой московский купец Гаврила Солодовников пожертвовал 200000 рублей. Кроме него, вложились сахаразаводчик П. И. Харитоненко, кондитер В. А. Абрикосов, текстильный фабрикант Михаил Абрамович Морозов, золотопромышленник К. В. Рукавишников.
1890-е, класс фортепиано. Сверху — прослойка для звукоизоляции по тогдашним технологиям.
Копмозитор Василенко, друг директора Сафонова, писал: «Ну, насчет этого я спокоен, раз постройкой заведует Загорский. Он сделает чудеса: в стенах между классами проложат прослойку из асбеста и резины — не один звук не проникнет, потолок Большого зала будет из вареной с маслом бумаги — не получится вредного отражения звука. Вообще Вы увидите много чудес».
1890-е, учительская
1890-е, историко-теоретический класс. Умиляют, тщательно выцарапанные каким-то нерадивым студентом инициалы на парте
Репетиция в большом зале, 1900 год.
Большой зал рассчитан на 1800 мест, но при открытии мягких кресел не было. Первые 9 рядов партера занимали деревянные кресла, остальные 18 рядов – стулья. Орган для большого зала пожертвовал железнодорожный магнат С. П. Фон-Дервиз. Изготовлен он был в Париже, фирмой «Кавайе-Коль» и Фон-Дервиз потратил на его доставку в Москву 40000 рублей. Орган для Малого зала подарил фабрикант Василий Алексеевич Хлудов. Хлудовский орган проработал 73 года и был заменён новым, заказанным в ГДР.
Большой зал, 1901 год. По бокам — 14 овальных портретов русских и европейских композиторов, выполненных художником Н. Бондаревским. После войны, во время борьбы с «безродным космополитизмом», решили убрать портреты немцев-композиторов, и поместить на их место русских. В 1953 году Генделя и Гайдна заменили Мусоргским и Даргомыжским, а Глюка и Мендельсона – Шопеном и Римским-Корсаковым. Заметьте, не все русские-то, среди них – поляк Шопен. Портреты Генделя и Глюка, увы, не сохранились, а Гайдна и Мендельсона – найдены и отреставрированы, теперь их можно увидеть в фойе консерватории.
Памятники Римскому-Корсакову и Бетховену, жертвы вандалов и морозов.
После революции, в рамках ленинского плана монументальной пропаганды, в 1918 году, во дворе, у главного входа в консерваторию поставили памятник Римскому-Корсакову. Памятник разбит вандалами в ночь с 16 на 17 ноября, за три дня до открытия. Через год, в ноябре 1919 года, поставили памятник Бетховену, но он простоял всего месяц, и в декабре рассыпался от морозов. Памятники в те годы делали из некачественного бетона, поэтому многие простояли совсем недолго.
Вид на консертваторию в 1920-е годы. По тем временам это было самое большое здание в окрестностях, видно его было издалека.
Консерватория в 1928 году.
Студенты консерватории отмечают первомай, 1939 год.
Конечно же, со временем решено было поставить памятник самому-самому – Петру Ильичу Чайковскому. Заказ скульптор Вера Мухина получила ещё в 1945 году, и в первом её варианте памятника постамент украшал пастушок с дудочкой, символизировавший интерес Чайковского к народному творчеству и звукам земли русской. Комиссия, увидев пастушка, не смогла сдержать смеха. Мухина, видимо, не знала о нетрадиционных вкусах Чайковского. Ей сказали, что это никуда не годится, но она поняла неправильно, и заменила пастушка на сидящего крестьянина. Только после того, как ей прямо сказали, что никаких дополнительных мужских фигур не должно быть, постамент был упрощён.
Первоначальный вариант памятника, с пастушком.
Открытие памятника Чайковскому, 1954 год. Это был последний памятник Веры Мухиной, и она не дожила до его открытия, скончалась в 1953 году.
По бокам от памятника образует полукруг в плане металлическая ограда. Но ограда не простая, а с нотным станом и партитурами главных тем 6 самых известных произведений Петра Ильича – начальные строки мелодий из оперы «Евгений Онегин», балета «Лебединое озеро», Шестой («Патетической») симфонии, Первого квартета, Скрипичного концерта и одного из романсов композитора — «День ли царит…». Поговаривают, что студенты консерватории периодически меняли ноты местами, и получался «Собачий Вальс», и одно время дирекция завела специального сторожа, который каждую неделю сверял партии с оригиналом.
А ещё студенты консерватории прозвали памятник «Ферматой», поскольку в плане он похож на этот музыкальный знак.
Зимой, под снегом, Пётр Ильич становится похожим на Владимира Ильича.
1950-е годы, хор пионеров на сцене главного зала.
Консерватория в 1956 году.
Праздник песни в 1971 году. Такие устраивались ежегодно и полностью перекрывалось движение на Большой Никитской улице.
Консерватория в 1976 году. С тех пор тут мало что изменилось. Многие критиковали памятник Чайковскому, дескать, вдохновение выглядит совершенно не так, а карикатуристы вставляли в руки Петра Ильича гармонь.
Большой зал консерватории в 1976 году.
Афиши, 1979 год.
Очередное торжество, 1983 год.
Фотография взята отсюда
В фойе консерватории висит картина «Славянские композиторы». Изначально она украшала зал ресторана «Славянский базар» на Никольской улице. Создатель ресторана, Александр Пороховщиков, заказал картину молодому Илье Репину, который взял за работу всего 1500 рублей. Для сравнения, К. Маковский запросил 30000, другие живописцы – 15000 руб. Репин же был рад и полутора тысячам, это был его самый первый коммерческий заказ.
Зал ресторана «Славянский базар», конец 19 века. По центру на стене та самая картина.
Картина написана в 1871-72 годах, и на ней изображены композиторы из разных стран, да ещё и жившие в разное время. Например, Бортнянский умер в 1825 году, а Огинский в 1833, Римский-Корсаков и Балакирев тогда еще и не родились.
В центре картины изображены русские композиторы: на первом плане Глинка беседует с Балакиревым, Одоевским и Римским-Корсаковым. Сзади на стуле Даргомыжский , за ним — Ласковский, справа, в мундире — Львов, слушающий Верстовского. У рояля — братья Антон и Николай Рубинштейны, между Антоном Рубинштейном и Львовым стоит Серов. В глубине за ними группу образуют Гурилёв, Бортнянский и Турчанинов. На заднем плане картины изображены польские музыканты — Монюшко (крайний справа), Шопен, Огинский и Липинский (на фоне двери). Левый край — чешские композиторы Направник, Сметана, Бендель и Горак.
Над публикацией работал: Александр Иванов
Все старые фотографии взяты с сайта https://pastvu.com/
