В любое время года Экскурсии от Moscowwalks
Подарочные сертификаты Прогулок по Москве
Подарите друзьям совершенно новый город


Посмотреть расписание экскурсий и купить билеты на экскурсии можно на нашем экскурсионном сайте.


Все об экскурсиях смотрите на http://moscoww.ru



/


Я обычно ищу мужской массаж здесь - mos-massage.ru.

Прогулка с Геннадием Хазановым

Auto Date Четверг, июля 29, 2010

Признаться честно, отправляясь на эту прогулку, мы и подумать не могли, что она окажется одной из самых лирических. Оно и понятно, ведь на сей раз наш «звездный» гид — сам Геннадий Хазанов, одно только имя которого способно настроить каждого из нас на веселый и оптимистичный лад. Но наша прогулка, кажется, настроила самого Геннадия Викторовича на лад диаметрально противоположный — ностальгический, вдумчивый, слегка напряженный. И хотя наш променад по любимым столичным местам артиста мы совершали сидя в его кабинете в Театре эстрады, взглянуть Его глазами на Его Москву нам все же удалось.

Прогуляться дальше по Москве Геннадия Хазанова —>


«ХОЧЕТСЯ ОКАЗАТЬСЯ В ДЕТСТВЕ»

О своем далеком детстве Хазанов рассказывает не спеша, порой напряженно, будто бы с каждым новым словом, с каждым воспоминанием вновь и вновь совершая путешествие в то самое прошлое, обратной дороги в которое никто из нас еще пока не нашел.

— Эпицентр моей жизни — Замоскворечье. Я родился там, напротив Детской Морозовской больницы. Сначала тамошние переулки назывались Коровьими, потом были переименованы в Добрынинские, теперь им вновь вернули прежнее название. Двор, в котором стоял наш дом, назывался Чесаловка — по фамилии бывшего домовладельца. Я застал в живых только его старенькую жену. Помню, их внук очень дружил с моим старшим братом.

Моя мама работала в том же районе, на заводе имени Владимира Ильича. Недалеко от него были ясли и детский сад, которые я посещал, а рядом с ними стоял очень маленький памятник Ленину. Много лет спустя, когда я уже подрос (не столько по росту, сколько по возрасту), выяснилось, что памятник был установлен на том самом месте, где якобы в нашего вождя стреляла эсерка Каплан. Потом Владимира Ильича, естественно, убрали. Слава Богу, что не поставили на его месте памятник эсерке Каплан…

В 94-м году, во время съемок фильма «Бред вдвоем», я уговорил режиссера снять дом моего детства. Сердце мне подсказывало, что совсем скоро его снесут. Я тогда уезжал на гастроли в Австралию, а когда приехал, моего дома уже не было. Сейчас на его месте огромное здание Управления дипломатического корпуса. Помню, несколько лет назад я спросил у министра иностранных дел Лаврова: нельзя ли купить там однокомнатную квартиру? Тот удивился: зачем? Я ответил: «Сам не знаю, но мне почему-то хочется хотя бы территориально оказаться в детстве». Лавров сказал, что это невозможно, так как этот дом не жилой, он запланирован под офисные помещения. Так я расстался со своей мечтой…

Хазанов с мамой, бабушкой и старшим братом жили в коммунальной квартире. Правда она, по меркам того времени, считалась чуть ли не комфортабельной, ведь кроме них, там проживала всего одна семейная пара. В комнате соседки, которая его очень любила, маленький Гена проводил почти все свое время. Смотрел дефицитный в ту пору телевизор, общался с хозяйкой. И тем горше было для него узнать, что именно эта женщина когда-то написала донос на первого мужа его мамы. Правда всплыла только в начале 90-х, когда маме Хазанова привезли отксерокопированный лист, на одной странице которого был тот самый донос «доброй» соседки, а на другой — приговор, заканчивающийся зловещим штампом: «Расстрелян».

КЛЮШКА ОТ «КЕЛОВНА ПЕКЕРС»

Любимым местом нашего героя всегда был двор, послевоенный, очень бедный, но все же такой, покидать который не хочется ни под каким предлогом, и если мама зовет домой, кажется, что нет в эту минуту никого на свете несчастнее тебя. Хазанов, как и все мальчишки, целыми днями гонял в футбол, а зимой «резался» в хоккей с самодельными клюшками. Тогда же, в детстве, ему довелось побывать на настоящем хоккейном матче с участием прославленной канадской команды «Келовна Пекерс». «Ледовые дружины» тогда еще сражались на открытом воздухе, холод был ужасный, но маленькому хоккейному болельщику все было ни по чем: его грела заветная мечта — получить в подарок от канадцев клюшку. Геннадий Викторович вспоминает, как сам пробрался в их автобус, что называется, втерся в доверие и был щедро одарен смеющимися хоккеистами той самой желанной клюшкой и увесистым свертком «заморских» конфет.

— Я даже не понимал тогда, что это были вовсе не конфеты, а жевательная резинка, — улыбается наш собеседник, — я был безмерно рад. А еще среди всего этого были какие-то мятные подушечки, которые хоккеистам, видимо, выдают на время игры для утоления жажды. Мерзость редкая, жгучие, какие-то горькие, но мне они тогда казались чем-то неземным. Я их очень долго берег и даже в школу не носил из жадности. Хотя похвалиться очень хотелось. А с той самой клюшкой я с гордым видом прошествовал в метро и никак не мог понять, почему на меня никто не смотрит. Ведь я нес такое сокровище…

Продолжая «игровую» тему, Хазанов переносится в воспоминаниях к стадиону «Динамо», с которым у него, как у заядлого футбольного болельщика, связан довольно длинный отрезок жизни. Оказывается, раньше там собирались любители игрового спорта со всей Москвы. Просто так, поговорить на самые разные темы, обсудить прошедший или будущий матч. Окрестности «Динамо» тогда считались эдаким футбольным Гайд-парком. Понятно, что сегодня это кажется таким же невероятным, как и в годы детства нашего собеседника, — сама мысль о том, что, например, за Калужской заставой когда-нибудь появятся дома.

Маленький Гена с мамой часто ездили в тот район, где находился большой диетический магазин. Хазанов с улыбкой вспоминает, что там, где сегодня взмывает в небо стела-памятник Юрию Гагарину, тогда заканчивалась Москва. Дальше не было ничего, и те люди, которых выселяли из центра на окраину, искренне считали, что их отправляют в ссылку. Это было равносильно переезду в Тмутаракань.

«НАШ МАЛЬЧИК ВЕРНУЛСЯ!»

Ну а мы вновь возвращаемся в знаковое для Геннадия Хазанова старое-доброе Замоскворечье, трепетную верность которому артист хранит и по сей день. Есть в этой связи что-то мистическое, неслучайное. Хотя такое только с годами проясняется…

— Моя родная Полянка, любимая Ордынка — все в тех местах исхожено вдоль и поперек моими детскими и юношескими ногами. По Ордынке я каждый день ходил на завод, который находился на улице Землячки, теперь это Большая Татарская. Сегодня там ТВЦ. С заводом у меня связана одна поистине мистическая история. В 69-м я ушел с завода и поступил в Инженерно-строительный институт. И все эти годы по ночам я часто видел один и тот же сон: как будто я прохожу через проходную своего завода, а сотрудник ВОХР меня спрашивает: «Зачем ты сюда пришел? Ты же здесь уже не работаешь». И вот проходит 33 года, мне звонит мой друг, который тогда возглавлял ТВЦ, и спрашивает, не мог бы я к нему подъехать? Я, конечно, соглашаюсь. И тут он говорит мне: а мы теперь в новом здании. Когда он начинает объяснять, где это, я чувствую, как у меня холодеет спина. Я понимаю: это мой завод. И вот мы подъезжаем к чугунным воротам, нашу машину впускают, и вдруг подходит женщина, сотрудница ВОХРа, смотрит на меня и говорит: «О, наш мальчик вернулся!».

Я долго бродил по знакомой территории, меня душили слезы и воспоминания моего детства. В здании, где теперь сидит руководство телекомпании, тогда был сборочный цех…Когда мы выезжали, я попросил остановить машину около этой женщины на проходной и спросил ее: почему она так сказала? А она ответила: «Да мы с вами поступили сюда в один год. Я всю свою жизнь проработала в этом месте». Вот так.

ЭХО ШЕЛКОВОГО ГАЛСТУКА

Целая серия совпадений для Хазанова связана с Домом на набережной, где, как известно, находятся нынешние родные пенаты артиста — Театр эстрады. Еще ребенком он часто бывал в этом доме вместе с мамой. Они приезжали в гости к соратникам Ленина Пантелеймону Николаевичу и Ольге Борисовне Лепешинским, которые жили в соседнем с театром подъезде. Геннадий Викторович вспоминает, как, словно зачарованный, бродил по комнатам, которым, казалось, не будет конца и края, и ему даже в голову не могло прийти, что когда-то он будет приходить в это легендарное здание на работу. Но вот ведь какая штука судьба — именно здесь, в этом самом доме, 50 лет назад Геннадий Хазанов первый раз вышел на сцену.

— На моей любимой Полянке раньше был дом пионеров Москворецкого района, где я посещал театральный кружок. А здесь тогда располагался клуб Совета министров СССР, который до поры до времени носил имя председателя Совнаркома Рыкова — пока его не расстреляли. В этом клубе проходило какое-то важное совещание, где мы, участники театрального кружка, должны были выступать со стихотворным приветствием. Мне дали два или три слова, а вот одному мальчику доверили сказать больше. Я был уверен, что это исключительно из-за его шелкового пионерского галстука. У меня-то был хлопчатобумажный! Фамилию этого мальчика я запомнил на всю жизнь. И вот представляете, через много лет, после моего концерта в Чикаго, ко мне за кулисы зашел мужчина. Он представился, сказал, что мы с ним знакомы по театральной студии МГУ. На что я ответил ему, что мы встречались и гораздо раньше, на том памятном выступлении. Видимо, та детская травма была для меня настолько сильна — ведь я хотел быть только на первых ролях — что я пронес свою обиду за галстук через всю жизнь. Того мальчика звали Женя Гроссман, он к тому моменту уже был гражданином США. И каково же было его изумление от моих слов!

Но на этом история не закончилась. Много позже, когда я сидел в этом самом кабинете, уже будучи худруком Театра эстрады раздался звонок. Звонивший представился адвокатом американского господина Гроссмана, тот уверял, что якобы я один смогу ему помочь. Адвокат объяснил, что его подзащитный находится в КПЗ. Когда я спросил: в чем его обвиняют, тот ответил: «В педофилии». Знаете, я готов был бы рассматривать даже вопрос человека, который по тем или иным причинам вынужден был совершить убийство, но такое — ни при каких обстоятельствах! Кстати, этот кабинет для меня тоже мистический. Именно здесь в 1984 году, когда я уже работал здесь, в Театре эстрады, решалась моя артистическая судьба. У меня готовы были отобрать профессию, как результат претензий, которые предъявляли мне советские власти за мой колючий и несговорчивый характер, благодаря которому я, с их точки зрения, занимался очернением тогдашней жизни.

Может быть, все, что я сейчас вам рассказал, не совсем вписывается в прогулку по Москве, но это действительно такая же составная часть моей московской жизни…

ВИДЫ ИЗ ОКНА МАШИНЫ

— С тех пор, как я пришел сюда работать артистом, свою творческую жизнь я постепенно сфокусировал на этом месте, — продолжает свой монолог Геннадий Викторович. — Здесь я играю драматические спектакли, поставленные руководителем Театра Антона Чехова Леонидом Трушкиным. Здесь я репетирую новый спектакль вместе с одной из самых выдающихся и прекрасных актрис которые только есть на нашей сцене — Инной Михайловной Чуриковой.

Секундная задумчивость. Зажатый в искреннем напряжении лоб. Прогулка по воспоминаниям — не самое легкое занятие.

— Вы знаете, как ни странно, я все равно продолжаю жить в той Москве, в которой родился и рос, хотя от нее уже почти ничего не осталось. Нет моей Чесаловки, нет школы, на месте которой сегодня новенькое здание Французского посольства. Слава Богу, еще стоит парк Горького, в который я, конечно, уже давно не хожу. Видимо, от того, что моя повседневная жизнь связана с тем местом, которое осталось прежним — я имею в виду Театр эстрады — мне кажется, что ничего с тех пор не изменилось. Я постоянно испытываю ощущение жизни в пространстве, которое мне очень близко и которое я считаю по-настоящему родным. Практически всю жизнь я прожил без особых перемещений, и в этом смысле мне, наверное, повезло.

— То есть, здесь вы как будто остались в прежнем времени, но когда выезжаете за пределы своего любимого Замоскворечья, какой перед вами предстает новая Москва?

— Я, в основном, вижу ее из окна машины, но это меня нисколько не удручает. Для меня это уже какая-то другая Москва. Такое ощущение, что я приехал в гости…

Текст Марии Егоровой
Фото Александра Орешина

Материалы опубликованы с согласия авторов, по всем вопросам сотрудничества можно смело обращаться к Марии Егоровой


 

Комментировать с помощью Facebook: