После революции в 1920-30-х гг. все церковное имущество было реквизировано в пользу государства, а сами церкви отдавались под клубы, мастерские, склады и т.п.
При этом зачастую церковные элементы максимально убирались из внешнего и внутреннего вида здания. Многое восстановили в 1990-х, но многие очень красивые церкви так до сих пор стоят обезглавленными, а порой и церквями-то и не являются и для простого пешехода выглядят как простые административные здания.
Сегодня мы расскажем и покажем несколько изображений того, как могли выглядеть некоторые улицы Москвы, если бы красивейшие детали церквей не были снесены —>
Это здание на Б.Серпуховской, 31 корп. 4, принадлежащее Лесопромышленному банку, до революции было Храмом во имя Иконы Божией Матери Всех Скорбящих Радость при благотворительных учреждениях им. братьев Ляпиных.
В 1923 г. храм закрыли и передали парфюмерной фабрике “Новая Заря”. Надстройка и крыльцо были снесены, в результате храм стал выглядеть как обыкновенный одноэтажный дом
Об этом событии в 1923 г. даже написал сатирический журнал “Красный перец”
Сверху мелким шрифтом: По ходатайству рабочих мыльного завода “Новая Заря” церковь по Б.Серпуховке отведена под клуб.
В результате переделки, конечно, изменился и внутренний вид храма. Новая религия порождала новых героев.
(на фото изображен не данный конкретный храм, но выглядело все примерно также)
Клуб просуществовал до 1990 г., а через год здание передали коммерческому банку.
По адресу Милютинский переулок, 18а, с советских времен располагается НИИ Гипроуглемаш и активно сдает офисы небольшим фирмам.
А располагается советское НИИ в бывшем католическом костеле апостолов Петра и Павла (построен в 1849 г.)
Ныне в общем здание выглядит следующим образом:
А так оно выглядело до революции:
Вид на костел из переулка
На Покровке, 13, и в постсоветское время возродилась церковь Троицы Живоначальной на Грязех (изначально здесь было топкое место вблизи Поганых прудов, ныне Чистые, см. Детали: Чистые пруды)
Церковь так и стоит без красивого купола, некогда бывшего одной из доминант района.
На этой же улице, напротив дома 4 сейчас просто небольшой сквер, а до 1936 года здесь возвышалась одна из самых прекрасных церквей Москвы – Церковь Успения на Покровке.
(на фото вдали видна также Церковь Троицы на Грязех)
Построенный еще при Петре к 1699 году храм по легенде настолько понравился даже самому Наполеону, что тот выставил караул, охранявший церковь от мародеров. По другой версии он еще и приказал разобрать церковь по кирпичику и перевезти в Париж.
Но даже эта история не спасла этот шедевр от варваров 1930-х.
Обратите внимание на маленький “домик-крошка в три окошка” рядом с церковью. Он сохранился, ныне в нем располагается кофейня Starbucks, куда непременно стоит зайти, подняться на второй этаж и, о чудо, увидеть живую стену, оставшуюся от церковных построек
Кроме того, в кофейне висит картина с дореволюционным видом улицы. Молодцы!
В советское время, в особенности до 1960-х во многих реквизированных церквях располагались не только склады, кинотеатры, мастерские, но даже жилые помещения. В частности коммуналки были и в англиканской церкви Св.Андрея (см. нашу отдельную публикацию про нее), позже ее переоборудовали под студию фирмы “Мелодия”. Все советские диафильмы нашего детства производились в бывшей кирхе Свв. Петра и Павла в Старосадском переулке.
Интересный отрывок про использование церквей и монастырских помещений есть в фильме “Светлый путь” (1940 г.)
Главная героиня живет в общежитии ткацкой фабрики, которое размещается в монастыре. Живут среди икон и фресок.
И, напоследок, примечательная история из первых уст про Церковь Тихона, епископа Амафунтского, у Арбатских ворот, которая стояла ровно на месте вестибюля Арбатской-голубой (тот который в виде звезды).
Из воспоминанийЯ. Е. Гитмана, Начальника строительства ст. м. “Арбатская площадь” (проектное название “Арбатской”-голубой):
Чрезвычайно интересна организация бетонных работ на этом участке. Бетонный завод мы устроили в помещении бывшей церкви Тихона. Но мы не сказали, что самые стены церкви использовали как материал для производства бетона. Мы постепенно срезали верхушку церкви и направляли в стоявшую внизу камнедробилку. Таким образом верхняя часть церкви была своеобразной каменоломней, а нижняя — тепляком для бетонного завода.
«Каменоломни» нам хватило только до половины апреля. К этому времени церковь была разобрана окончательно. Пришла весна с ее теплом, крыша над бетонным заводом нам уже не нужна была, а кроме того площадь, занятую церковью, следовало освободить для сооружения перекрытия станции. Мы распрощались с церковью, она перестала существовать, частично превращенная в бетон. Камнедробилка и бетономешалка передвинулись к тем участкам, где шло сооружение перекрытия.
Из этой церкви и была сделана станция метро – новый символ страны советов 1930-х.